Господи, как описать страдание, когда оно кричит нам со всех концов земли, из каждого человеческого сердца? Как понять вину свою, когда она сама есть непонимание Воли Твоей?.. Даруй нам Господи совесть зрячую и сердце смиренное.
Тогда из скорби родится терпение, из терпения – мудрость. Тогда укрепятся они верой и надеждой. До конца претерпевший не будет оставлен и не отчается. Блажен, кто плакал на земле и любил Бога…
«Ничто не прочно у людей, потому что нет ничего святого в мире. Нет прямого пути, нет правого суда. Любовь охладела, ненависть умножилась, добродетель уничижена, лицемерие в чести. Смиренномудрием гнушаются, превозношение предпочтено. Оскудела истина, и ложь покрыла землю». Эти проникновенные слова написаны в IV веке нашей эры. Они могли быть написаны в IV веке до нашей эры, они справедливы относительно наших дней – будут актуальны до конца истории. Мы все действующие лица этой драмы, все это вершится в наших сердцах. Ответственность за это справедливо несем мы: каждый по своему и в каждый день своей жизни. Нас чаще всего настигает наш собственный грех: мы отвернулись от Бога, бесконечно насилуем природу, заразили все живое – воздух, воду, все дары земли. Мы возложили все надежды на технологический прогресс, искусственное продление жизни не понимая, что если даже нам удастся победить наши болезни, в этой победе не будет полноты радости и покоя, потому, что существование любой ценой не есть жизнь. Человек счастлив тогда, когда его жизнь осмысленна, когда он знает, ради чего живет и за что готов умереть. Без Бога, без радикальной ориентации на него такую жизнь представить сложно.
Наша собственная вина присутствует во всех испытаниях нашей жизни, но важно помнить, что не всякое наказание от Бога. Временами человек испытывает на себе величайшую диспропорцию между виной и наказанием. За этим наступает абсолютная безмерность страдания и совершенное потемнение образа Праведного, Благого Бога. С кем это случалось, тот знает, что тогда только в памяти можно удержать знание Бога Милостивого. Память остается верной в надежде вновь обрести Бога. Милосердие Божье есть чистая любовь и она – вечна. Страдание – конечно, хотя и неотвратимо.
Из Священного писания мы узнаем, что еще до сотворения человека, в бездонных глубинах бытия уже произошла некая духовная катастрофа: низвергнут и изгнан был из горных мест отпавший от небесных помышлении ангел Господень – сатана (или Диавол). «… спал с неба денница » (Ис: 14-12). Соответственно говорит апостол «до закона грех был в мире» (Рим: 5-13), называя «грехом» самого родоначальника и изобретателя греха. Падший ангел этот по разъяснению отцов церкви обладал разумом, значит мышлением и воображением, то есть обладал определенной свободой, которой и воспользовался, не пожелав до конца исполнять волю своего Творца. Быв до того великим и славным, утвержденный в некоем начальстве славы, он захотел стать Богом восстав против него. Поэтому, был низвергнут на землю с единомышленными и послушными ему демонами. Это похоже был первый мятеж против Бога а само падение «денницы Божьей» напоминает нам падение Адама, то есть человека. В ответ на этот бунт не до конца свободного духа в недрах любви Божьей реализуется решение о сотворении человека, существа абсолютно свободного и в этом смысле еще более не надежного, наделенного волей и мышлением. Вся история творения есть сплошной Божественный риск, на который решился Тот, кто сильно возлюбил и знает что с этим делать. Вспоминается древнегреческий философ Зенон, задававшийся вопросом: может ли всемогущий Бог создать камень, который не способен будет сам поднять? Из всех творении Божьих только человек похож на этот камень. Надо полагать павший ангел возненавидел человека, ведь тот был сотворен по образу Божьему и поставлен Владыкой всего видимого- чего не был удостоен сам. Этим, наверно можно объяснить его коварное желание подчинить человека своей власти, сделав его грешником «через сосуд слабейший - Еву». Первый человек, обладавший полнотой свободы, не удержался и поддался соблазну соблазнителя: познав добро и зло, стать Богом (древо жизни и было древом добра и зла). Видимо наш праотец был сотворен личностью несовершенной и должен был возрастать духовно и совершенствоваться интеллектуально. Господь не искушал и ждал духовной зрелости Адама, достигнув которой он был бы допущен до древа жизни, то есть познал бы всю сложность строения бытия. (Ребенок в младенчестве способен пить молоко и лишь повзрослев, становится способным употреблять твердую пищу!). Адам не удержался, отпал, познал стыд а затем смерть. А падший ангел стал «большим и крайним грешником», похитив у человека его достоинство, то есть Богоподобие. С тех пор мы вынуждены через страдание и горе терпеливо и мучительно возвращать Его себе. Сатана же был отпущен на некоторые времена и сроки «испытывать и упражнять весь человеческий род», став испытанием для свободной человеческой воли. Теперь только так возлюбившие Бога через любые искушения и соблазны могут вернутся к Нему, а по сути, вернуть себе свое собственное достоинство, войти в свою норму и жить по человечески - в единении со своим Творцом. Любящим Бога « все содействует к благу» (Рим: 8-28).
Богатство и бедность, страдание и горе, слава и бесчестие, здоровье и болезни, сытость и голод, успех и неудача – все содействует им к благу, если «…возлюбили они Бога всем сердцем» (Втор: 6-5, Мф. 22-37 ). Те же кто лишь по видимости желают следовать заповедям если и не отрекаются от них полностью, то не выдержав испытании обращаются вспять, под бременим их отступают и довольствуются потреблением и забавами. Первые называются верующими, вторые – впавшими в неверие. Только ищущие, а потому страдающие, имеют дерзновение пред Богом в непоколебимой верности. Тот истинно мудр пред Богом, кто всегда противостоит своим «дурным вожделениям» и переносит «внутренние скорби» вооружившись верой и надеждой. Нет другого пути, без боли и страдания, без жертвы и служения. Мы познаем не только тяготы такого пути, нам так же дается испытать ни с чем несравнимую радость, радость от того, что остаемся верными своему Создателю, который соединил свое естество с нами совершенно удивительным и неповторимым образом. Этого не удостоилась ни одна часть творения: ни небо, ни земля, ни солнце, ни луна, ни звезды, ни моря, ни одно из населивших нашу планету живых существ. Потому у нас нет права Царствие Божье променять на что -либо. Потому надежнее закалять себя в лишениях и достатке, а сердце укреплять в любви и верности Ему, работать с верой и молится с надеждой, взять свой крест и идти за своим Спасителем. Каждому в меру своих сил.
Но это ценно и актуально для верующего сознания. Как быть человеку современному, утверждающемуся не на общей истине, не на исповедании Бога, а на общем равнодушии ко всему, что есть Божеское. Изгнание Бога из сознания и жизни людей, превратилось в культ для современного мира. Человек не познает своего Создателя и поэтому не понимает, кто есть он сам по отношению к Нему. Блуждания на пути познания Бога возможны и история человека полна этими блужданиями. Они- неизбежная судьба человеческого бытия. Но страшнее отказ от поиска Бога, когда объявляется, что найти Его невозможно, когда это утверждение становится атеистической догмой и облекается в форму антирелигиозного культа, становится формой отрицания и осмеяния его. Вспомним, как весело и самозабвенно во Франции XVIII века устраивали «похороны Бога». С этого началась эпоха просвещения, с этого началась наша эпоха. Религиозный скептицизм кроется в лживом желании всенародного добра, торжества гуманизма и прогресса. Таким вот образом мир присваивает себе все ценное, что кроется в религиозной истине, выдает за свое и навязывает как новую веру. Религиозное безразличие становится новой религией «прогрессивного» мира. Христианские истины отрицаются, церковные догмы искажаются, вследствие чего человек и целые народы превращаются в безымянные и безличностные толпы. Чем больше это толпа, тем меньше в ней человек. Чем меньше в ней человек, тем больше в нем утверждается религиозный индифферентизм. Чем больше толпа и равнодушие, тем прочнее в них утверждается неправда и зло, размываются понятия о добре и зле, разрушается вся нравственная система координат. Бог перестает быть нашим Бытием, Действительностью нашей действительности. Любовь становится непомерной ношей, извращается и толкуется своенравно. Она уже не дар Божий, а наше право и собственность, а значит, мы вольны поступать с ней как нам заблагорассудится. Чаще всего она мучается в плену наших страстей и эгоизма, становится тем, от чего легко отказывается человек и жертвует в угоду удобства и комфорта. Небытие утверждается на пространствах истории, жизни народов и в каждой человеческой душе. Себялюбие сосредотачивается вокруг своего Я, замыкается в себе. Действие зла основывается на себялюбии. В этом тайна беззакония, в этом беззаконие в действии. Ценность человеческой личности не красота и здоровье, а святость. Она- то растоптана и забыта, как нечто необязательное, или обязательное для особых душ (религиозно подготовленных). Человек не может совсем без святости, он хочет хотя-бы в ком-то или в чём- то её лицезреть, знать, что она где-то есть. Он не осознанно наслаждается ею, но старается делать это на расстоянии. Он не хочет участвовать в её бытии, стать искателем и носителем ее. Его жизнь наполнена повседневными заботами и для святости там нет места, в ней нет необходимости, как в еде и питие, как во сне или семейном очаге. Она живым укором висит над всей очаровательной повседневностью и смущает нас. Нам неудобно перед Ней. Так дух все больше приходит в негодность, человек все больше открывается для греха, атрофируется внутреннее око. Потому что любовь и себялюбие исключают друг друга, идут в противоположных направлениях. Основа любви есть кроющийся в нас образ Божий, но его-то мы так и не распознали, не оценили, не исполнились им. Утрата любви есть потеря этого образа, ослабление любви - помутнение его. Себялюбие есть поворот по направлению к небытию, а значит неизбежно к страданию. Мы страдаем, потому что не любим. Но это половина правды. Вторая половина заключается в том, что мы уже не можем любить не страдая. Мы отпали от света во тьму; обратная дорога лежит через мрак и жертву, через страдание и боль. По-другому у нас не получится.
С первой минуты человеческой истории тема жертвы встречается во всех религиях, в истории всех народов, в судьбе каждой отдельной личности. Осуществление спасения в земной истории всегда опасно и на пути его тернии. История – это борьба духовных реалий через людей. Уже до человека в ангельском мире разворачивается борьба духов. В ходе истории эта борьба усиливается и наращивается, ибо возрастает число сторонников зла (т.е. грешных) и их идеи и понятия распространяются и укрепляются в судьбах человеческих сообществ. Вся человеческая экзистенция превращается в арену борьбы добра и зла, греха и святости, любви и ненависти. Напряжение этой борьбы усиливается, и конец мира маячит перед нами, как возможная реальность. Это не обязательно природная катастрофа, хотя и она сегодня как никогда возможна. Об этом говорят открыто и верующие, и неверующие (ученые и т.д.). Частота мировых катаклизмов нарастает, мир цепенеет от ужаса происходящего и ещё больше от того, что может произойти однажды и непоправимо. Но мне конец мира больше представляется как тотальное засилье и торжество греха, окончательное отпадение и невозможность вернутся к своему Первоисточнику. Человеческая свобода окончательно разойдется с божественным Провидением. Драма истории есть драма человеческой свободы. Разгадка этой драмы пессимистична, но не потому, что человек не может избежать надвигающегося конца, а потому что сам подготавливает и приближает его своим свободным и сознательным выбором.
Но Бог не сторонний наблюдатель. Если мы внимательно читаем Священное Писание, то понимаем, что именно Бог является его главным действующим лицом. Он безраздельно властвует во Вселенной и ничто не может расстроить Его вечный замысел. Проблема зла и страданий в Библии наиболее остро поднимается в книге Иова. Иов жил 5000 лет тому назад, был богатым и знаменитым, имел семь сыновей и трех дочерей. Более того, он был «непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла». Но в один страшнейший день он лишился всего имущества, дети погибли, дом был разрушен, слуги убиты. Но, несмотря на эти страшные бедствия Иов, «пал на землю, и поклонился, и сказал»:
Наг я вышел из чрева матери моей,
Наг и возвращусь
Господь дал, Господь и взял.
Да будет имя Господне благословенно.
Однако это впечатляющее исповедание веры во владычество Бога не остановило страданий Иова. Его здоровье стало стремительно ухудшатся, он весь покрылся язвами, кожа начала отваливаться, глаза стали хуже видеть, зубы сгнили и выпали. Иов страдал одновременно и от высокой температуры, и от бессонницы, и от депрессии. Друзья стали сомневаться в его праведности, т.к. считали, что такая беда могла случиться с великим грешником. Жена намеками советовала ему совершить самоубийство:
«… похули Бога и умри». Сам Иов уже начал жалеть, что не родился мертвым: «Для чего не умер я, выходя из утробы?..» Он стал сомневаться в Божьей справедливости, не понимал, почему Бог позволяет нечестивцам «проводить дни свои в счастье и мгновенно нисходить в преисподнюю», а его обрек на страдания, позволил превратиться в «прах и пепел». Наступил кульминационный момент всей истории: Бог стал говорить с Иовом. Бог не дал Иову исчерпывающего объяснения причины его страданий. Он избрал другой путь. Он стал задавать Иову вопросы, чтобы напомнить, что всё мироздание указывает, с одной стороны, на величие и могущество Божье, а с другой – на немощь и зависимость человека. Бог ничто не сказал Иову о причинах боли и страдания, но когда Он стал говорить с ним всё начало становиться на свои места. В книге Иова дан принцип отношения к страданиям. Не услышав конкретные ответы, мы учимся доверять Богу даже тогда, когда не можем объяснить его действий. Бог не объясняет нам, почему Он позволил, чтобы грех вошел в мир, но мы можем быть уверены, что Он несет полноту ответственности за последствия этого страшного события, хотя и не открывает нам, что конкретно Он делает. Опыт Иова показывает, что важно знать не столько ответы на все вопросы, сколько того, кто их знает и уметь доверять Ему. Доверие к Богу освобождает, вера не только не разрушается, а становится намного глубже и сильнее. Божественный Нарекаци пишет об этом так:
И каждый день, что мною прожит,-
Мучение, которое, быть может,
Не пожелаешь злейшему врагу.
И от всего, что душу мне ничтожит,
Бегу я, да никак не убегу.
Лишь от Тебя, о Господи спасенье,
Любая в этом мире благодать.
Совет старца Силуана Афонского по форме более категоричен и я его запомнил на всю жизнь: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся» (с книги об этом замечательном русском подвижнике началась моя христианская судьба).
Клайв Льюис (мой первый христианский автор и один из великих христианских писателей XX века) так же замечательно сформулировал: «Бог шепчет нам в радости, говорит в голос через совесть и кричит, когда нам больно. Страдание – рупор Божий, которым Он будит оглохший мир». Именно страдания заставляют нас думать больше о вечном, чем о временном. «Спотыкаясь» о страдания мы должны постараться не упасть. Верующий согласен с тем, что всемогущий Бог мог бы победить зло, а любящий Бог так и сделал бы, но при этом он знает, что если этого не происходит сейчас, то обязательно произойдёт в будущем. Справедливость будет восстановлена. Существования зла и страданий не исключает возможности существования Бога, а вот существования Бога дарует нам надежду и мы верим, что зло и страдания не бесконечны. Более того: если не верить в Царство Божие, то проблему зла и страданий не решить в рамках нашей ограниченной действительности. Книга Премудрости, Иов и Песнь Песней великие книги не только потому что, в них сказано все о жизни, а еще потому, что каждый из нас проходит этот путь: от мудрости к страданию, от страдания к любви. Мало быть мудрым – ответ получает страдающий, когда в нем побеждает вера, и он становится любящим. Надежда на спасение должна быть реальностью нашей веры. История с Иовом мне всегда напоминает ответ Христа на вопрос Иоанна Крестителя, когда пророк спрашивает: Ты ли есть тот ожидаемый Мессия или нам ждать другого. Христос так же, как и в случае с Иовом, не отвечает прямо. Он говорит: не соблазнись обо мне, ты великий пророк и сам для себя реши этот вопрос, сам дойти до ответа. Нет простого и полного ответа, чтобы его не обесценить. Каждый из нас встает перед этим глубочайшим кризисом.
После своего обращения я более двадцати лет думаю о том, почему Господь решил, что 2000 лет тому назад человечество было готово вместить чудо воплощения Христа? Наверное, потому, что Он знал - в полной мере готово оно не будет никогда. Необходимо было действовать, и Он соединил свою жизнь с нашей, стал одним из нас. Он не только страдал, Он стал «Великомучеником Вселенной». Он прошел через боль, предательство, мучения и смерть. Он сам прошел через все страдания и этим преобразил страдания всего человечества и каждого человека. Самое главное, что понял Иов это то, что Бог рядом. Иов – Фома Неверующий Ветхого Завета. Он желает встретить Истину, а не просто знать. Того же самого хотел Блаженный Августин в «Исповеди»: «Пусть я умру, только дай мне увидеть Твоё Лицо!». Так ответил Фома Аквинат на вопрос Христа: «Какой ты хочешь награды?» Он сказал: «Только тебя, Господи». Бог есть окончательный ответ на все вопросы. Единственная альтернатива суете, смысл жизни и цель истории. И этот Бог страдал вместе с нами и нес наказание за наши грехи. До Христа человек мог обратиться с упреком: Тебе легко, Господи! Ты бессмертный и бестелесный дух, не знающий страдания, а только нас заставляющий страдать. После крестных страдании и смерти Христа он лишился этой возможности навсегда. В далекой французской деревне крестьянин, у которого убили сына, спросил пастора: «Где был Бог, когда убивали моего сына?» Тот ответил: «Там же, где Он был, когда убивали Его Сына».
Бог изведал всю глубину человеческого страдания и вместо наказания человека за его неповиновение даровал ему свою милость и вечное общение с Ним. Историю про распятого Бога люди придумать не могли. На это просто не хватило бы фантазии, не говоря о том, что иудейские и греческие представления о Боге тех времен исключали даже возможность представить нищего и распятого Бога. Апостолы и все последователи могли жертвовать своей жизнью и принимать мученичество только за то, в чём были уверены, а не за то, что они сочинили.
Само понятие Бог предполагает, что он свободен создать мир или этого не делать, а ровно и то, что при создании человека Бог не обязан делать человека причастным внутри божественной жизни. Однако как любящий отец Он связал Себя с нами и с миром нерасторжимыми узами – узами немыслимого единства.
На лжи и неправде невозможно основать то, что живо до сих пор и будет жить вечно. Доказательств достоверности писаний Нового Завета больше, чем доказательств достоверности произведений классической литературы, подлинность которых под сомнение никто не ставит. Библия тысячелетия под прицелом науки, но она выстояла. То, что в мире много страдания и боли не должно настраивать нас против Бога или приводить к равнодушию, а должно вызвать у нас желание изменить его к лучшему, в творческом союзе с Богом. Христианин призван «быть Богом» для тех, кто потерял Бога, потерял веру, кто впал в унынье и отчаяние. Человеческие страдания всегда были и остаются если не главным, то беспощадным аргументом против веры в Милосердного Бога. Но мы христиане верим, что с одной стороны боль и страдание – наказание ниспосланное за грехи наши, с другой – испытание нашей веры и благочестивости.
Примирение с Богом возможно путем покаяния и воссоединения с Ним: Это открыто и для отдельной личности и для целого народа. Смысл покаяния – не слезы и самобичевание, а проявленное в каждодневных делах милосердие по отношению к ближнему, очищение сердца и сознания, ведь только в таком человеке может поселиться Бог. Как и мы, Он любит чистые жилища.
Уже в этой жизни мы выбираем ад или рай. И самое страшное в аду это не боль и мучения, а суета и бессмыслица; не физическая мука, а духовная. Ад есть жизнь без Бога. В ней нет надежды, потому что нет любви. Страдание не ад, в нем надежда возможна, а значит оно окружено любовью. Жизнь в любви с ближним и с Богом есть рай и путь в него проходит через осознание вины и страдания. Без этого человек – это «нелепое происшествие на окраине Вселенной».
Карен Мкртчян
P.S. Невозможно обойти тему Искупления. Это один из сложнейших догматов христианского учения. Об этом спорили разные отцы разных эпох, церковь восточная и церковь западная. Но все сходились в одном: человек сам себя спасти от греха не мог. Не помогали ни заповеди, ни вразумления. И только Сам Бог мог уврачевать и исцелить грехи. Христос прошел последовательно через все этапы человеческой жизни, стал «всем для всех, чтобы спасти всех», воссоздать всецелого Адама и все человечество. Он сам есть приносящий Себя в жертву, Сам же есть и принимающий. Вспомним молитву из Литургии Свв. Василия Великого и Иоанна Златоуста, обращенной ко Христу: «Ты бое си Приносяй и Приносимый». Искупление человечества умершим и воскресшим Христом есть величайшее чудо, в которое можно только верить, а не пытаться научно доказывать или слепо отвергать. Всё наше знание о мировом страдании заключается в том, что в мир вошел его Творец, в него послал Он Своего любимого Сына. Христианство учит о страдающем Боге – страдающем не по вине, а по состраданию, по любви. А если так, то, значит страдание не страшно, так как его уже не отделить от любви, не отделить от Бога.
コメント