В феврале 2015 года газета "Ноев ковчег" опубликовала большую статью, которую приводим внизу. Источник - здесь.
Виктор Кунтарев - военный историк, поисковик, председатель постоянной Комиссии по увековечиванию памяти погибших воинов в годы Великой Отечественной войны Межрегиональной общественной организации ленинградских ветеранов войны и военной службы-однополчан
Все знают про девочку Таню Савичеву, прожившую в блокадном Ленинграде первую военную зиму, которая вела дневниковые записи в блокноте и умерла, находясь в эвакуации. Но практически никто не знает о другой героической девочке – Варте Чарухчян, имя которой было известно многим в блокадном городе, о ней писала фронтовая газета, ей посвятил свое стихотворение Михаил Дудин. Это была настоящая юная защитница Ленинграда.
Армяне составляли большую историческую общественную автономию довоенного города. Много приехало молодежи поступать в учебные заведения, другие учились и работали в городе, проходили военную службу в Ленинградском военном округе и на флоте. Когда началась война, то 40.000 армян встали на защиту родного города в рядах народного ополчения, партизанских и истребительных отрядах, МПВО и частях фронта и флота…
Мы постараемся сегодня восстановить историческую справедливость, рассказать все, что знаем о девочке Варте. При составлении этого рассказа мы использовали имеющиеся документы архивов и материалы нашей ветеранской комиссии однополчан с применением технологии поиска. Материала о тех событиях на самом деле много, его хватило бы на целую книгу. Но пока мы имеем только вот это.
Отец
Остатки 177-й стрелковой дивизии вот уже почти три с половиной недели, отойдя от Лужского рубежа, пробовали прорваться на соединение к своим. Убит в стычке с немцами комиссар дивизии, комдив был где-то с другой отходящей группой, документация дивизии по учету личного состава уничтожена… Шаварш Чарухчян, в чьем подчинении была раньше военно-техническая служба артиллерийского полка, лежа в канаве, с горечью вспоминал, как многие артиллеристы плакали, закапывая свои орудия в лесу у д.?Жельцы, и потом, бросая разбитые немецкой авиацией полуторки и оставшуюся матчасть на проселочных дорогах или топя ее в болотах, шли голодные, обросшие в сторону Ленинграда, везде натыкаясь на заслоны немцев. Там, в Ленинграде, осталась жена Лидия и 10-летняя дочь Варта. Он их очень хочет увидеть. В кармане у него их фото и письма. Шаварш родился в Батуми. Хорошо помнит тот день, когда в 1915 году окончил гимназию. Хорошо знал турецкий язык. Как хотел быть военным и в 1917 году окончил Тифлисскую школу прапорщиков. С 1921 года по октябрь 1924 г. он служит в частях Красной Армии. Переезжает в Петроградский военный округ, где служит с сентября 1925 г. по май 1931 года. В этом году рождается дочь – Варта (Вардуи). В сентябре 1937 года ему присвоено звание «старший лейтенант технической службы». Потом опять служба – в Ленинградском военном округе с августа 1939 года по январь 1941 года, участвует в Финской войне, уволен в запас. Всего несколько месяцев успел поработать в отделе капитального строительства по линии снабжения (видимо, он имел в виду Кировский завод. – Прим. автора), как разразилась война. В первый же день войны пошел в Кировский райвоенкомат, потом было прощание с семьей, дочь-пионерка с гордостью смотрела на него, видимо, не понимая до конца, что всех ждет впереди. Митинг на вокзале, эшелон до Луги, и вот он в дивизии, которая будет оборонять этот город – так быстро и близко немцы подошли к городу Ленина…
Как его звали в дивизии? С именем и отчеством было тогда много путаницы – поэтому обращались к нему в основном по званию… Как он воевал? Воевал достойно – при обороне Луги и отходе убил лично 10 или 11 немцев. К каждому из убитых он испытывал какую-то жалость…
Его полузабытье прервал негромкий сигнал о подъеме и чья-то рука на плече. Надо идти вперед. Осталось еще миновать парки Слуцка и Пушкина и выйти к своим. Это, видимо, последний их переход, все чертовски устали и выглядели какими-то заторможенными. Кто-то заметил, как начальник оперативного отдела штаба корпуса полковник А. (потом он работал в штабе Невской опергруппы. – Прим. автора), оглядевшись по сторонам, скрылся в кусты. Об этом сказали командиру корпуса. Тот махнул рукой – мол, не до него, надо выходить к своим. Впереди пошла группа командиров с бойцами из управления корпуса, осень, на холод никто не обращает внимания. Вдруг неожиданно немцы стали стрелять со всех сторон. Немецкий снайпер попадает в бригадного комиссара Гаева, тот падает на парковую дорожку, но все бегут мимо. Гаев в командирской фуражке и со звездой на рукаве виден издалека всем бойцам, поэтому немцы его тоже хорошо разглядели. Шаварш видит, что немцы «выбивают» командиров, и пробует подползти к Гаеву, используя рельеф местности. Пока он полз, почти все уже убежали, и немцы перекрыли последнюю «лазейку». Теперь они нагло шли, осматривая трупы и добивая тех, кто не мог встать. Он стал стрелять. Вот упал один немец, другой… Потом был взрыв, и он уже ничего не помнил, как контуженным попал в плен. Было 18 сентября 1941 года. Помнит, что в ноябре 1941 г. попал в концлагерь Гродно. Ехали по железной дороге, этот ад выдержали немногие. В августе 1942 г. оказался в концлагере Эйдакруг, в 1944–1945?гг. были концлагеря Лансдорф и Мюльберг. Потом он попал, как и все репатриированные и ранее находившиеся в концлагерях, в фильтрационный лагерь 328 (спец. пересыльный пункт) в с. Сокольники Львовской области. По итогам проверки, приказом по 55-му запасному стрелковому полку от 20 сентября 1945 г. было присвоено звание «старший техник-лейтенант». В неполных донесениях безвозвратных потерь штаба 177-й СД его имя не значилось.
После выхода из окружения дивизия подлежала расформированию, но где-то через неделю ее решили сохранить под этим номером, правда, оставшиеся в живых были уже в других частях и список потерь составлялся со слов – кто кого помнил, а про Шаварша Чарухчяна кто-то вспомнил, что был это точно армянин, а вот как его звали? В его карточке бывшего военнопленного отмечено, что служба в 706-м легкоартиллерийском полку 177-й СД записана «со слов»… 17 ноября 1945 года он выбыл в 43-й запасной стрелковый полк, который спешно готовил рабочие команды для строек НКВД. Новые допросы привели к тому, что он был лишен офицерского звания в числе других приказом № 0248 по СВО и получил срок. 17 января 1946 года убыл в составе команды (набирали в основном тех, кто работал у немцев на строительстве дорог) на ст. Тайшет Восточно-Сибирской ж.д. В тяжелых условиях лагерной работы он заболел и умер в лагерном лазарете. Он не смог вынести отсутствия связи с семьей и бесчестия…
Так закончилась жизнь славного сына Армении Шаварша Татосовича Чарухчяна 1898 года рождения…
Девочка Варта
Варта Чарухчян родилась весной 1931 года. Проживала с отцом и матерью в Ленинграде, в Кировском районе, неподалеку от Кировского завода, в Огородном переулке, дом 13, квартира?5. Училась в школе, вступила в пионеры… И вот война. Она была истинной патриоткой своей родины и мысли не допускала, что враг победит и будет в их родном городе. Началась блокада, снаряды рвались у ее дома – враг часто обстреливал Кировский завод и территорию Кировского района. Но горестнее всего было отсутствие сведений об отце, который ушел на фронт, и от него уже давно не было писем… Зима в блокаду пришла рано и принесла голод. Она осталась с матерью одна – брат и два ее дяди тоже были на фронте и не могли навестить их (один дядя был в районе Токсово и не мог проделать путь пешком, т.к. болел – тыловые части получали мизерный паек, поэтому умерло от голода, болезней и просто замерзло 30.000 солдат и офицеров). Блокада продолжалась. Варта характер имела настоящий, сильный. Маленькая девочка пробует выжить, иногда с матерью ходит на «черный рынок»… Правда, оставался еще знакомый семьи – моряк дядя Саша, который теперь уже редко навещал их…
И вот Варта решается написать письмо члену Военного совета Ленинградского фронта А.А.Жданову. В письме она пишет: «Мой папа, брат и два дяди погибли, защищая любимую Родину. У меня есть 300 рублей, на которые я хочу купить винтовку и передать ее нашему знакомому смелому моряку дяде Саше, чтобы он отомстил за нас…» По указанию А.Жданова этот моряк был найден, и ему был торжественно вручен именной автомат. Об этом написала фронтовая газета «На страже Родины» с указанием, что «дядя Саша» – это боец морской пехоты Александр Кириллович Нераситян. Михаил Дудин, уже в то время фронтовой корреспондент газеты, написал об этом событии в 1942 году стихотворение под названием:
Автомат пионерки Варты
На смертный бой по рыхлым тропам марта В сырую ночь впотьмах идет солдат. Ему простая пионерка Варта Тяжелый подарила автомат. Она была всю зиму в Ленинграде, Она лишилась брата и отца. Солдат увидел много в этом взгляде Серьезного по-взрослому лица, Он увидал кусок ржаного хлеба, Блокадный осажденный Ленинград, Прожектором распахнутое небо И в детский сад ворвавшийся снаряд…
Ее письмо в адрес Жданова принесло пользу. Ее узнают на улице, о ее гражданском поступке знают в школе…
Позже, после войны подлинник письма Варты Чарухчян хранился в экспозиции музея Краснознаменного Балтийского флота в Таллине. Ныне судьба письма нам неизвестна.
Сама же Варта пережила блокаду, войну, была награждена медалью «За оборону Ленинграда». А дядя Саша как-то внезапно пропал – больше не приходил, и она так и не узнала, что с ним случилось.
После войны работала в Ленинграде, где и умерла просто, как и жила… Похоронена в своем родном городе – в Санкт-Петербурге.
Дядя Саша Нераситян-Неротнис
По хранившимся документам нам не удалось найти указанного в газете морского пехотинца Александра Кирилловича Нераситяна. А был на самом деле только Александр Кириллович Неротнис 1912 г.р., уроженец г. Рига, который проживал на Васильевском острове. Он участвовал в Финской войне, и его мог знать отец Варты или дядя Левон. Для них он был не латышом, а армянином, видимо, в семье Варты его фамилию переиначили как-то на армянский манер.
«Дядя Саша» – Александр Неротнис служил в КБФ. В августе 1942 года была сформирована 56-я отдельная стрелковая бригада для участия в предстоящих боях по прорыву блокады Ленинграда. Туда в должности помощника командира взвода попадает Александр Неротнис. Сначала бригада находилась на Ораниенбаумском плацдарме, а потом ее перебросили под Шлиссельбург для участия в операции «Искра». Там ее посетил представитель Ставки Маршал Советского Союза К.Е.Ворошилов. Вместе с комбригом полковником Папченко М.Д. он обошел строй моряков-балтийцев и довольный сказал: «Вот, полковник, каких людей вам Родина дает…» В строю стоял и «дядя Саша» – высокий блондин со светлыми глазами…
Александр был добрым и мужественным человеком. С ним было легко и надежно. О таких людях говорили: хороший человек с большой буквы…
Газета «На страже Родины» в начале 1943 года дала о нем информацию последний раз: «Сержант Н-ской бригады Александр Кириллович Нераситян уничтожил из автомата, подаренного ему маленькой ленинградкой, десятерых фашистов»…
10 февраля 1943 года началась Красноборская операция силами 55-й армии, куда были переданы части и соединения 67-й армии, в т.ч. 56-я бригада. Командующий 55-й армией генерал-лейтенант Свиридов В.П. верил, что не составит особого труда его дивизиям «прошить» боевые порядки 250-й испанской дивизии. Удар планировался со стороны деревни Пороги через Неву с захватом мачтопропиточного завода и села Ивановского. «Этим бригада прикроет левый фланг главной группировки от неожиданностей со стороны полицейской дивизии, зарывшейся на левом берегу Невы», – таков был замысел командарма.
В бригаде было три стрелковых батальона и батальон автоматчиков. Перед операцией по приказу командарма один стрелковый батальон был передан 147-му стрелковому полку 43-й стрелковой дивизии для удара со стороны Саперной на Ивановское. Неротнис остался в составе штурмовой группы 1-го батальона бригады для удара через Неву.
23 февраля 1943 года был последний бой «дяди Саши». В 8.50 началась атака через Неву.
Из воспоминаний комбрига Папченко М.Д. (разговор происходил уже после боя):
«…Артиллерии было у меня маловато: свой дивизион и приданный на этот бой минометный полк. На прямую наводку много орудий не поставишь. Собрал я все станковые пулеметы, и устроили мы перед атакой свинцовый ливень через Неву, не давая фашистам головы поднять, пока наши два батальона по льду бежали. Перед самым наступлением ко мне на командный пункт приехал начальник оперативного отдела штаба 55-й армии полковник Щеглов Афанасий Федорович… Так вот, вышли мы с ним на берег, как только пошли батальоны в атаку. Они действительно рванули через Неву, особенно батальон подполковника Борозинца Григория Фомича отличился – сразу ворвался в береговые траншеи немцев, и началась там рукопашная. И другой батальон, майора Агаджаняна, хорошо, почти без потерь прошел через Неву. По радио скоро донесли, что вышли на мачтопропиточный завод и к церкви в селе Ивановском.
Я уж ликовать собрался, приказал связистам готовиться, чтобы самому со штабом перебраться на тот берег, а тут началось неладное. Весь расчет-то строился на том, что атаковать мы будем одновременно с 43-й дивизией и удары наши сольются. А полк 43-й так и не поднялся в атаку… Отбомбили немцы 43-ю дивизию и за нас принялись. Стали бомбить мачтопропиточный завод, который захватил батальон Борозинца. Комбаты просят огневой поддержки. Донесения о потерях все чаще. У Борозинца убит начальник штаба капитан Калашников, тяжело ранен замполит Рудный. Потери растут. Щеглов видит, что дело совсем плохо, связался со штабом армии, требует артиллерийской поддержки бригады. Оттуда отвечают, что послали представителей от артполка со средствами связи. Ждем, а их нет. Что делать? Решил я тогда свой последний резерв бросить – автоматный батальон. Капитан Васильев, комбат, рядом стоит. Видим: на том берегу все дыбом от бомбежки, от разрывов тяжелых снарядов. Сама Нева вроде спокойная. Щеглов советует, посылай, мол, пока одну роту, пусть Васильев с ней пойдет. Потом, если надо, остальных вызовет. Согласился я. Вот тут мы и увидели, что такое километр такой реки, как Нева… Едва до середины успела добежать эта рота. Сплошной пулеметный огонь встретил ее с левого берега! Как косой начал косить. Нас со Щегловым пот холодный прошиб. Значит, Борозинец-то, когда вперед ушел, прочистил только передовые траншеи. А у немцев блиндажей, дотов разных полно, затаились там гитлеровцы… Страшное дело получилось. Лучше самому бежать с солдатами, чем видеть такое с берега. Звереешь от бессильной ярости. Пулеметы секут длинными очередями, веером. Ни кустика, ни воронки на льду. Видишь, как падают, поднимаются, ползут то вперед, то назад, снова падают. Я словно ослеп, уже и в бинокль не могу смотреть. Короче говоря, мало добежало и доползло до левого берега из этой роты. Да и обратно тоже. Тут я и решил – хватит. Никого больше не пошлю. Надо, наоборот, выводить людей с того берега, иначе там всех перебьют… Пошли мы со Щегловым в землянку докладывать в штаб армии о решении. Идем по траншее, встречаем какого-то младшего лейтенанта-артиллериста. С ним солдаты с катушками провода. Щеглов спрашивает: кто такие? Тот и доложил, что из артполка прибыл для связи. «Где были два часа?» – «Заблудились, не нашли командного пункта»… У меня уж и сил, чтобы выругаться, не осталось. Доложили мы командарму, что отсек противник два батальона, надо их выводить. Говорит: «На Военном совете объяснитесь лично»…»
Командиру 1-го батальона майору Агаджаняну оторвало осколком руку. Подполковник Борозинец (убит 19.3.43 г. в бою. – Прим. автора) пришел с левого берега одним из последних. Ватник на нем был иссечен осколками мин и гранат. Со своим адъютантом старшиной Жирновским он прикрывал огнем отход остатков батальона…
Так провалилось наше наступление на Ивановское.
«Дядя Саша» погиб, отбиваясь от немцев из наградного автомата. Немцы осматривали трупы, хоть шедший снег немного их припорошил. Один из эсэсовцев заметил у убитого табличку на ложе автомата и поднял его (в этой дивизии СС любили советское автоматическое оружие и массово применяли против нас наши же русские трехлинейки, а также пулеметы и минометы. – Прим. автора). С интересом стал читать текст. Понял только, что этот именной автомат был от какой-то Варты. Внимательно разглядывал мертвого моряка. Подозвал других «эсманнов», похвастался. Так автомат ППШ стал трофеем эсэсовца (установлено, что автомат действительно достался в качестве трофея немцам. – Прим. автора)…
Эсэсовцы не позволяли санитарам и добровольцам выносить трупы моряков, раненых и обмороженных, огнем пресекая все попытки днем и ночью…
В донесении штаба бригады от 9.3.43 г. за № 4/081 в адрес начальника Главупраформа Центрального бюро по учету потерь «дядя Саша» указан погибшим и похороненным «Лен. обл., Нева р., завод мачтопропиточный» (ЦАМО, ф.58, оп.18001, д.740).
Извещение о смерти «дяди Саши» датировано 20.3.43 г. на бланке штаба бригады с указанием места захоронения – Сев.Самарка Всеволожского района Лен. области. Проверка не подтвердила данное место в качестве захоронения «дяди Саши». На деле «дядя Саша» остался лежать захороненный немцами на территории мачтопропиточного завода. Место захоронения не благоустроено, но сохранилось до наших дней…
Родные Варты
Мать – Лидия Александровна Чарухчян (русская). В блокаду вынуждена была продавать вещи на «черном рынке», чтобы прокормить семью. Награждена медалью «За оборону Ленинграда».
Про брата Варты нам узнать нового ничего не удалось (экспертиза требует большего времени), кроме того, что он действительно погиб на войне.
Дядя Варты – Леон Татевосович Чарухчян 1921 г.р. Воевал на Ленинградском фронте. Был ранен. 2 февраля 1942 года после лечения в ленинградском госпитале ЭГ-921 прибыл в распределительный батальон 36-й запасной бригады на пр. К.?Маркса и убыл на следующий день в район Невской Дубровки в 41-й отдельный понтонно-мостовой батальон для обеспечения переправ частей Невской оперативной группы на левый берег Невы. При подготовке переправы через Неву для эвакуации в ремонт танка КВ с плацдарма погиб смертью храбрых. Подлежал награждению.
Другой дядя Варты – сержант 123-й стрелковой дивизии 23-й армии Ленфронта Назар Чарухчян – был арестован Особым отделом НКВД, находился под следствием и был осужден 26 декабря 1942 года на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Погиб в составе штрафной роты при прорыве блокады Ленинграда. Посмертно подлежал восстановлению во всех правах и звании. Подлежал награждению.
Comments